Необычный случай произошел у Карпова в поединке с Гатой Камским в Элисте. Анализируя отложенную позицию в половине третьего ночи, он в одном из вариантов натолкнулся на трудное ладейное окончание. Теория его хорошо разработана, но под рукой не было справочника.

К трем часам ночи Карпов дозвонился до одного своего приятеля в Москве. Тот был в отъезде, но его жена разыскала на книжной полке необходимый том. Пришлось бедной девушке глубокой ночью изучать ладейный эндшпиль. При этом анализ затруднялся тем, что ладью от пешки она отличала довольно слабо. Все же к четырем утра новоиспеченная шахматистка во всем разобралась и пометила в книге соответствующие страницы. К пяти часам скопировала текст, а к шести — отправила его по факсу в Элисту. В результате партия была спасена!

Когда Фишер отказался отстаивать свой чемпионский титул, он автоматически перешел к Карпову. А через год два шахматные короли тайно встретились друг с другом в Японии и вели переговоры о возможном коммерческом матче. Узнав об этом из зарубежных источников, Александр Никитин, гостренер сборной СССР тех лет, как и положено, доложил по инстанциям. В результате секретные переговоры были сорваны и вопрос о поединке снят с повестки дня. Карпов разозлился на Никитина и приложил немало усилий, чтобы его уволили. А тот в свою очередь поклялся отомстить Карпову и начал тренировать юного Каспарова, ставшего его знаменем в борьбе против 12-го чемпиона. В 1985 году месть состоялась.

«Я знаю трех Фишеров, — признался когда-то Александр Котов. — Фишер № 1 — славный парень, с которым приятно иметь дело. Он съедает два бифштекса и выпивает семь крепких коктейлей. Тактичный, общительный, остроумный.

Фишер № 2 — грозная и неумолимая сила. Он перегибается через стол, нависает над вашими фигурами, глаза его горят. Ощущение такое, будто перед вами колдующий шаман, священник, произносящий молитву.

Фишер № 3 — странный, загадочный, необъяснимый. Он обожает деньги и вместе с тем презирает их».

— Хэллоу, Бобби, — позвонил Никсон Фишеру сразу после завершения его матча со Спасским. — Поздравляю вас с победой в Рейкьявике!

— Короче. Я устал, — ответил Фишер.

— Это большой день для Америки, Роберт.

— Для меня еще больший: я сегодня положил в карман 150 тысяч долларов.

— Знаете, Бобби, когда я учился в колледже, я едва не попал в шахматную команду.

— И вы специально звоните, чтобы рассказать мне эту хохму?

— Я хотел пригласить вас на торжественный обед в Белый дом.

— И сколько вы мне за это заплатите?

— Что вы, Бобби! Ведь на приеме будут присутствовать члены кабинета, верховного суда и наши ведущие политики.

— Так и быть, я приду, но при условии, что вы пришлете за мной самолет в Исландию. Кроме того, вам придется предоставить в мое распоряжение лимузин, отдельный теннисный корт и десять секретных сотрудников, чтобы меня не доставала пресса.

— Я прикажу это сделать, Бобби.

— И никаких разговоров за столом, пока я ем.

— Это непросто, Бобби. Дать обед в Белом доме и не поговорить?

— Это ваши проблемы. Если я услышу малейший шум, я немедленно покину помещение.

— Как изволите, Роберт. Ведь этот обед устраивается в вашу честь.

— Вот и хорошо. Но я захвачу с собой собственное кресло, поскольку не рискую есть, сидя на незнакомом стуле. И само собой, свет не должен быть ярким. Если источник света будет чересчур резким, я даже не приступлю к еде.

— Я вас понимаю, Бобби. Хотел бы только добавить, как мы все горды за вас. Вы — достойный пример для американской молодежи.

Тут же президент позвонил в службу безопасности Ричарду Хеллу:

— Дик, я посылаю свой самолет в Исландию за Бобби Фишером. Сделайте мне одолжение: как только Фишер появится на борту, организуйте похищение самолета на Кубу...