Когда-то Таль был увлечен циркачкой-акробаткой, потом они расстались. И вот однажды девушка гастролировала с цирком в Сочи и перед очередным спектаклем решила немного поплескаться в море. Заплыв метров на двадцать, она вдруг заметила на берегу Таля, с которым не виделась много лет.

— Миша, я здесь! — крикнула она. — Иди ко мне! Таль обрадовался и ринулся навстречу циркачке. Но море в тот день штормило, и, сделав несколько шагов, Таль взмахнул руками и скрылся под водой. Девушка смертельно перепугалась и изо всех сил стала звать на помощь: «Быстрее сюда! Таль тонет!» Плавающие неподалеку мужчины нырнули поглубже и вмиг вытащили тонущего человека. Гроссмейстер немного хлебнул воды, но быстро пришел в себя. Случайные спасатели не поверили своим глазам: «Смотрите, и правда Таль...» Наконец он встретился взглядом со своей подругой и улыбнулся:

— Как я рад тебя видеть!

— Мишенька, милый, зачем же ты вошел в такое неспокойное море, если не умеешь плавать?

— Дорогая, но ты же позвала меня...

Немало было выдвинуто гипотез, почему Таль так неудачно провел с Ботвинником свой второй поединок, легко вернул ему корону. Однажды по этому поводу высказался и сам Таль.

— Тут есть две причины. Вот первая. Во время матча 1960 года мы с Ботвинником жили в одной гостинице — «Москва», и перед каждой партией мой секундант Александр Кобленц исполнял неаполитанские песни. Меня это, конечно, вдохновляло, а Ботвинника, наоборот, скорее размагничивало. И спустя год он отказался жить в «Москве», лишив меня важного козыря.

И вторая причина. К восьмой партии матча-реванша мне наконец удалось подобрать «счастливый» карандаш. Но, увы, выиграв ее, я забыл карандаш на столе. А когда явился на следующую партию, он бесследно исчез: подозреваю, что его унес кто-то из поклонников Михаила Моисеевича. Как видите, все объясняется очень просто.

В начале шестидесятых на одном турнире болельщики попросили Таля и Фишера дать им автографы. Фишер, как обычно, отказался, а Таль попал в кольцо любителей и стал раздавать автографы за двоих: сначала размашисто ставил подпись американца, которую здорово подделывал, а затем свою собственную.

— Зачем вы работаете за Фишера? — удивился кто-то из шахматистов, оказавшихся рядом.

— Видите ли, — ответил Таль, — я этого бедного парня обыграл уже три раза и поэтому имею полное право царапать его фамилию.